Придержи лошадей. Он находится где-то временном отрезке, а туда не добраться- вместе со временем будем молодеть или стареть мы и получится, что, допустим,в 19-й век мы прилетим 10-и летними детьми.-придержала подругу Килайя:
Сначала надо узнать, как попасть туда, и не помолодеть или постареть.-Василёк молча слушал Килайю, блаженно смотря куда-то вдаль.

И все равно, как бы ты не хотела, но торопиться нельзя, иначе наделаем дров.-Килайя неиллюзорно нахмурилась и села за Васильком. Василёк все также смотрел в даль, иногда он Килайю сильно пугал, особенно  в такие моменты. ВОт он сидит-сидит, не двигается и вдруг-раз! На тебя уже смотрят прозрачные, словно выцветшие глаза. Так случилось и сейчас, Килайя едва не шарахнулась, когда Василёк резко посмотрел на нее:
Да нельзя же меня так пугать!Вася!-Вася не отреагировал, а только заграбастал ее в охапку и стал снова смотреть в никуда. Килайя, пытаясь выбраться из его объятий, просипела:
...нам надо...отпусти, гад!...Надо подготовиться.

Вы думаете, я офигенный телепат? Нет, я конечно, офигенна, но не до такой степени.-заворчала Килайя. Василёк все смотрел в даль и Килайе это не нравилось, она пихнула его в щеку, тот вдруг захлопал ресницами ( до этого он даже не моргал), и посмотрел на Килайю. Килайя потонула в его глазах! Почти прозрачные кристалльные глаза  как будто были глазами самой Правды.  Василёк гипнотизировал девушку около минуты, а затем встал, осторожно освободив ее из своих обьятий и побрел неизвестно куда. Килайя пожала плечами:
Сейчас он какой-то странный, вернее, он страннее, чем обычно. Ни о чем не говорит, ничего не делает, только вот так уходит. Даже обрящение отца ему не помогло, отец-то сейчас в подземельях своих.-Килайя окликнула Василька:
Вась, ну куда ты?-Василёк вернулся, Килайя сидела на траве, Василёк, не стесняясь, положил ей голову на колени. В его сознании играла странная музыка, которая мешала ему думать. Он услышал эту музыку от Килайи, она играла ее на странном инструменте, который напоминал Васильку мандолину.  Килайя тем временем считала его ребра, осторожно нащупывая их под его туникой:
Раз, два, три, четыре. На правой стороне четыре, странно. А на правой...раз, три, четыре, тоже четыре. И ведь не похоже, что их нет.-Килайя потрепала Василька:
Чудовище, почему у тебя всего четыре  ребра на каждой стороне? - но спрашивать было бесполезно, Василёк заснул, убаюканный легкими нажатиями на ребра.

офф. Давай, не одни вы будете уникальными, ок? Такая сила скорей у Килайи, чем у "Шарпей".
Честно? Не знаю. Может, этот танец стал вашим, либо...знаешь, я слышала, в городе болтали, что существует могущественная  Сила Танца, говорят, ей владеют немногие, могу похвастаться- я одна из немногих.-выпятила грудь Килайя.
Во всяком случае я так думаю. Ее только раскрыть надо. Еще есть сила Голоса и сила Личности, но о последней я вообше ничего не слышала, знаю только, что есть, и что открывается на сцене.

Да...-Килайя мечтательно посмотрела наверх. Василёк спал, обняв ее за пояс, что выглядело довольно мило. Килайя провела рукой по его тощей шее. Как ни странно, кадыка у Василька тоже не было, Килайя стала ощупывать его горло, оно оказалось вообще довольно странным. Увлекшись ощупыванием, Килайя нажала на точку, находящуюся около основания шеи, Василёк вздрогнул и открыв глаза, издал тихий стон боли. Килайя тут же прижала его голову к груди:
Больно? Прости меня, маленький...

Ницше перечитала?-грубо осведомилась Килайя. Затем посмотрела на волчонка. Прочитать ее мысли не получилось, вода сплошная. Килайя плюнула на все это и откинулась на траву. Василёк тем временем сел на колени, и стал тихо что-то бормотать. Он видел всю сцену, в том числе и со львицей и жутко, просто жутко испугался. Он, когда Энжел превратилась, слетел с колен Килайи, так быстро, словно от этого зависела его жизнь. И теперь, он, сидя на коленях, тихо помирал. Его руки тряслись, белое лицо стало еще белее ( то есть настолько прозрачным, что...это даже не представить), его нижняя челюсть скакала как  бешеная,мешая проговоривать древние слова.

Туман один, ересь полная. Василёк, да не трясись ты, мне уже страшно! Вот ведь, нашелся трусливый на мою голову.-Василёк поник, и безвольно опустил руки. Он сказал:
Да, Великая Любовь, я трус. Но я не стесняюсь этого. Ведь я Юродивый, правда? Да, Килайя?-он резко посмотрел на девушку так, что испугалась до дрожи уже Килайя. Этот абсолютно Юродивый взгляд, добрый, безумно добрый, внимательный...и такой грустный. Но спрашивал он абсолютно искренне, без тени сарказма. Килайя вздрогнула
Кто бы сомневался.

Недобрый знак у тебя, госпожа- прошептал Василёк, вдруг присмотревшись к Энжел:
Свеча твоя тухнет. Глаза твои меркнут. Ой, берегись, госпожа, будь осторожна.-он посмотрел на нее, наклонив голову и приоткрыв рот. Все же этот взгляд не может не пугать. Он смотрел на нее, как на чудо, которому он и рад, но и его же безмерно боится. Суеверная нотка язычника, безумная-Юродивого, осторожная- отшельника, наивная- Ивана дурачка. Вдруг зрачок правого глаза Василька стал более чем большим, блик с него тоже увеличился. Василёк  застыл, сидя на коленях он смотрел в глаза Энжел, и работающий его зрачок дергался то вправо, то влево. Вдруг он закатил глаза и повалился на траву. Килайя кинулась к нему, стала трясти его за плечи:
-Эй, не шути так, поднимайся!- Василька снова посещали видения.

Да посмотрю, достали уже, так вас налево...- зашипела Килайя, держа у себя на коленях голову Василька с закатанными глазами. Василёк дрожал и изредка шевелил губами. Килайя погладила его по голове, нежно растрепала волосы. Вдруг радужка Василька вернулась на место: левая сверху, права слева. Килайя вздрогнула, а Василёк вздохнул раз, два, и нормально задышал. Килайя осторожно, держа его под голову, помогла ему сесть. Василёк прошептал:
Ой зло творится будет...и кудри мои добро не пощадит...

Черная коробка с колесами, дерево...визг и крики.. Цифра семь на ноже заморском с точеным носом. Яркий свет и три фигуры, одна почти мертва, но живет, другая живет, но мертва душой, а третья больше не сможет ни умереть ни жить. Они сторожат сокровище, что прячет красный конь в дебрях кудрей Солнца... Блестящие два ножа наперекрёст, вороги, сбирающийся черный дракон, снова крики... Разные глаза, предсказание...Пруд из мрамора и  прозрачная игла вместо горлышка банки. Молния, две, три, ой, много...все бьют в меня, ни одна не слышит, ни одна не видит, но все говорят. Собачий ошейник на шее, цепь на руках, темнота...-словно во сне начал Василёк. Он раскачивался и дрожал, и говорил, заикаясь и что-то лепеча про себя:
Большая серая скала с угольниками, шум, счастливые крики...транс, шаман, бубен... Резная красивая  дорога...Великий Лев! Транс...много транса, слишком...а-а-а...боль, много боли, спина чем-то облита, и ничем не укрыта...Ай...конь, вороной да темно-гнедый, ждущий у ворот оловянный страж...прозрачные одежды...Путь к слезе...ее сердце...а в ней стоит то, чего не видит Львица. Танец и песня, много людей...-Килайя внимательно слушала бормочущего Василька. Он тяжело дышал, заикался и иногда айкал в соответсвенной ему манере:
Дворы, без заборов...дети, что боятся нас...ключ к слезе Солнца...дорога к кудрям...Прямая дорожка, что сводит и без того безумного с ума...Юродивый танец  здорового человека...презрение и лохмотья...Дорога-Солнце...Диск в медной оправе и узкие прямоугольные камни...Ох...-Василёк схватился за голову
Крылья, танец...ах...не могу вспомнить имя... Р...Ра...Ро...

Нет, имя длинное, певучее, будто у князя. Ой...не могу вспомнить, прости нерадивого...-обхватил голову руками Василёк. Килайя обняла его:
Вспомнишь. Как же  я тебя люблю...-Василёк  оглянулся и вдруг поцеловал Килайю в губы.